РОССИЯ–ГЕРМАНИЯ
Сценарии региональной безопасности
Гагик Тер-Арутюнян

Развития вокруг армяно-турецких отношений переросли рамки регионального формата и переместились в глобальную политику. Есть все основания полагать, что, независимо от результатов нынешнего этапа дипломатических процессов, вопрос отношений Ереван-Анкара еще долго останется в повестке нашей внешней политики, поскольку он носит стратегический характер и по своей важности не уступает проблеме с Азербайджаном относительно НКР. Следует также констатировать, что до сих пор политика РА была скоординированной и с точки зрения дипломатического профессионализма превосходила турецкую сторону, допустившую в переговорном процессе серьезные упущения. Таким образом, беспокойство обозревателей о том, будто имеющая «имперский» опыт турецкая дипломатия может «перехитрить» политических деятелей РА, полностью рассеялось. В результате развитий, связанных с Турцией, вокруг Армении сформировалась благоприятная политическая атмосфера, вдобавок в очередной раз актуализировался «Армянский вопрос», вновь ставший предметом обсуждений правительств и парламентов разных стран.
Не менее важно также то обстоятельство, что армяно-турецкие процессы обогатили армянскую политическую мысль и стали дополнительным поводом к активизации поисков новых ресурсов и возможностей во внешнеполитической сфере РА. С этой точки зрения заслуживают внимания глобальные и региональные изменения, происходящие в результате формирования многополярной системы. В частности, той же логике подвергаются развития, происходящие в рамках Евросоюза, которые, по нашему мнению, содержат новые возможности для внешней политики РА.

«Постамериканский» регион. В кратком обзоре трудно представить комплекс происходящих в глобальной плоскости военно-политических процессов, поскольку они содержат множество нюансов, компонентов цивилизационного, экономического и иного характера. Тем не менее, попытаемся в схематическом порядке рассмотреть те основные тенденции, которые являются следствием достаточно болезненного формирования многополярного миропорядка. Изменения происходят постепенно, поэтому, в отличие от того, что происходило во время революционного распада двуполярной системы, в коротких временных интервалах они не всегда обозримы. В то же время системные изменения, с какой бы интенсивностью они ни происходили, всегда чреваты непредсказуемыми последствиями: не случайно некоторые политологи сравнивают нынешние реалии с кануном Второй мировой войны.
В этих условиях, помимо задачи сверхусиления Китая и связанных с этим возможных сценариев (они нуждаются в отдельном рассмотрении), самым актуальным с точки зрения разработки перспективной для Армении политики является относительное снижение влияния Соединенных Штатов в регионе. Выражением этого являются, в частности, связанные с Турцией сложности, которые были у этой сверхдержавы при выполнении посреднической миссии в армяно-турецких развитиях. Примечательно, что как в начале прошлого века, так и сегодня представители американской элиты начали чаще обращаться к необходимости ведения Соединенными Штатами политики «изоляции». В частности, занимающий ныне лидирующие позиции в Республиканской партии и возможный кандидат на президентских выборах 2012 г. конгрессмен Рон Поль недавно выступил не только в пользу полного вывода американских ВС из Ирака, но и призвал выйти из ООН и НАТО, упразднить Федеральную резервную систему и ограничить вмешательство США в дела других стран.
Между тем американское отступление, согласно докладам ряда аналитиков, может привести к формированию взрывоопасной ситуации на территории Ближнего и Среднего Востока и Южной Азии (так называемых Евразийских Балканах). Заметим, что этот регион и сегодня, особенно благодаря происходящим в Ираке и Афганистане процессам, находится в весьма нестабильном положении, что в основном спровоцировано теми же американцами. Однако американское вмешательство, как ни странно это звучит, обеспечивает «стабильность этой нестабильности», стационарность. То есть, создавшийся хаос в той или иной степени находится под контролем, что вряд ли сохранится после ухода американцев: принято считать, что отступление англосаксов намного опаснее, чем их нападение.
Очевидно, что создание такого неконтролируемого региона, страны которого либо уже имеют, либо стремятся иметь ядерное оружие (в том числе Турция), является для Армении новым вызовом, для адекватного противостояния которому необходимы новые ресурсы и политические партнеры. В этом плане определенные возможности содержат происходящие в Европе новые развития.
Формирование «германской» Европы. Известно, что у проектов по созданию «Объединенной Европы» довольно богатая история, а концептуальные подходы к нынешнему ЕС были разработаны еще до окончания Второй мировой войны, главным образом усилиями англо-американского политического руководства (особенно велик вклад премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля). Уже потом в этом направлении были предприняты первые действенные шаги в виде подписания в 1951 г. в Маастрихте договора между Францией, Германией, Италией, Нидерландами, Бельгией и Люксембургом.
ЕС был создан как структура, в основу которой положена взаимосвязь, что должно было препятствовать возможностям отдельных стран и, в первую очередь, Германии, действовать самостоятельно и восстановиться как сильная держава. Этот механизм действовал довольно эффективно в двуполярной и однополярной системах. В результате, ЕС – самая большая экономика мира – в глобальной плоскости не играет какой-либо серьезной геополитической роли. Однако в условиях многополярного миропорядка и финансового кризиса, когда собственные национальные интересы стали выдвигаться на первый план, начались процессы разделения. Это нашло выражение как в ослаблении связей США-Европа и усилении конкуренции между ними, так и в углублении разницы между уровнями развития экономической и других сфер стран ЕС.
Наиболее подготовленной к новым ситуациям оказалась Германия. Достаточно отметить, что за последние 10 лет конкурентоспособность немецких товаров и услуг по сравнению с другими странами ЕС выросла на 25%. В результате, сегодня Германия в экономическом плане является не только самой сильной державой ЕС, но и страной, диктующей ЕС правила деятельности (причем с меньшей опорой на соседнюю Францию). Характерно, что канцлера Ангелу Меркель в мировых СМИ часто называют «фрау Европа».
Выросли также военно-политические притязания этой страны: сегодня представители германской элиты озвучивают идеи по реформированию НАТО (имея в виду повышение роли самой Европы), овладению ядерным оружием, выводу американских баз из страны и другие подобные идеи. Это свидетельствует о том, что в недалеком будущем «германизированный» ЕС, а в некоторых сценариях – действующая вместе со своими союзниками вне формата ЕС Германия, будет стремиться занять свое достойное место в глобальной геополитической плоскости.
Россия, Германия и «Великая Европа». С точки зрения вышеупомянутых тенденций особенно примечателен предложенный германскими военными кругами по-новому отредактированный проект по формированию «Большой Европы» с целью «противодействия восточным угрозам», согласно которому предполагается вовлечение России в структуру НАТО и таким образом, фактически, «евроазиация» этой структуры. Такой сценарий может особенно актуализироваться, если заметное в Соединенных Штатах стремление к самоизоляции (вспомним заявление конгрессмена Рона Поля о выводе США из НАТО) из теоретической плоскости переместится в практическую. Очевидно, что такое развитие, в первую очередь, предполагает готовность России, учитывая ее комплексы в отношении НАТО и его «расширения». Однако сегодня в российской политике заметны тенденции, которые могу придать реалистичность проекту «Великая Европа», и это не обусловлено только традиционными представлениями о геополитической оси Москва-Берлин.
Сегодня Германия является основным экономическим партнером РФ, они осуществляют крупные геоэкономические энергетические проекты. В политической сфере также есть определенные согласованности (в частности, в вопросе вступления Грузии в НАТО). Важно также то, что в последние годы Россия начала отдавать предпочтение и косвенным действиям, т.е. проводит тонкую стратегию. Например, на президентских выборах в Украине у соперника «официально» пророссийского Януковича Тимошенко также не было антироссийской направленности, т.е., в отличие от прежних лет, благоприятное политическое поле было сформировано заранее1. Доброжелательными были также оценки выборов европейцами: в условиях относительного ослабления возможностей США они более адекватно воспринимают восстановление российского влияния на своих «законных» территориях и стремятся уже не «урвать» Украину, а превратить ее в платформу сотрудничества ЕС–РФ. Об укреплении связей Россия–Германия косвенно свидетельствует также появление в информационном пространстве множества аналитических материалов, посвященных этой теме2. Определенные тенденции европейской интеграции заметны также в отношениях Москва–Варшава.
Примеров вышеупомянутого характера – множество, и, не вдаваясь в детали, можно констатировать, что идея формирования «Великой Европы», будучи адекватной как логике цивилизационных общностей, так и реалиям многополярного мира, похоже, становится приемлемой для сторон. В сложившихся условиях США и Великобритания, в отличие от прежней резко негативной позиции в вопросе углубления отношений Германия–Россия, также, по-видимому, не должны быть принципиально против проекта «Великая Европа», поскольку такой альянс в некоторых геополитических сценариях может стать естественной преградой в случае возможной восточно-китайской экспансии.
Возможные воздействия проекта в регионе. В соседствующей с «Евразийскими Балканами» (где существуют тенденции снижения управляемости и контроля) Армении одними из гарантов военной безопасности продолжают оставаться военное сотрудничество с РФ и российская военная база. И с этой точки зрения возможное участие РФ в проекте «Великая Европа» с германскими акцентами безусловно увеличит возможности нашего союзника. В подобной ситуации германское присутствие может быть полезным.
Германия, приобретя определенное влияние в евразийском военно-политическом поле, может рассмотреть наш регион как платформу для реализации своих геополитических притязаний (такие стремления немцы показывают, например, в Афганистане), и в таком случае эти притязания не должны противоречить нашим национальным интересам. Об этом свидетельствуют, в частности, следующие обстоятельства: • Германия не имеет в нашем регионе подчеркнутых нефтяных интересов, что является определяющим фактором в политике других западных держав и выражается в их пристрастном отношении к Азербайджану; • Официальный Берлин имеет серьезные проблемы с Турцией, и здесь имеет значение также тот факт, что в Германии проживает около трех миллионов турок, 1.7 млн. из которых – граждане Турции, их значительная часть принципиально, а отчасти следуя прямым указаниям Анкары, не стремится интегрироваться в местное общество. Этот фактор вызвал проблемы цивилизационного и демографического характера в германском обществе, что отчасти уже выражается во внешнеполитических подходах.

1 В плане новой российской стратегии характерна произошедшая недавно «цветная революция» в Киргизии, имеющая очевидно «московское» происхождение.
2 См., например, «Российско-германские отношения в контексте европейской безопасности», под ред. проф. В.И. Дашичева, – М.: ИЭ РАН, 2009.