МЫ – ИМПЕРСКАЯ НАЦИЯ

Монолог за виртуальным круглым столом

Роберт Акопян

Идея возникла в стенах редакции ГА – заочно поучаствовать в круглом столе “Армянство и Империя”, проводимом редакцией журнала “Анив” в Минске. Тема неисчерпаемая, усугубленная канонами “круглого стола”, где вопросы и ответы, озвученные представителями разных областей знаний (филологи, политологи, социологи, историки и т. д.) провоцируют новые вопросы и ответы, а те в свою очередь... и далее по циклу. И становится ясным, почему этот стол называется “круглым” при любой конфигурации. Поэтому, согласно заданным условиям, излагаемый материал фрагментарен, не структурирован, и каждый абзац является одновременно вопросом, ответом и дополнением на заданную тему, что предполагает возможность смысловых противоречий с точки зрения формальной логики.

Мы – имперская нация. Это утверждение может быть отнесено к многим нациям, долгожителям Истории. Таковыми являются как титульные нации ушедших империй, так и нации, прошедшие совместную Историю с этими империями. Придерживаясь приведенного тезиса и заданной тематики, отметим: мы – имперская нация, поскольку состояли при всех империях средиземноморской “подковы” до и после Рождества Христова. Вот обобщенный перечень этих империй: Ассиро-Вавилонская, Ахеменидо-Персидская, Эллино-Римско-Византийская, Турко-Османская, Российско-Советская. Мы не только состояли при этих империях, но и удостоились участи быть Империей в эпоху Тиграна Великого. Мы принимали непосредственное участие в создании и управлении этими империями. Такими мы были, когда обладали собственной государственностью, такими и оставались, когда формальную атрибутику этой государственности утрачивали. Мы всегда были социально активными, национально ориентированными и никогда не состояли на задворках какой-либо империи. Мы прорвались сквозь толщу веков в борьбе и созидании, сохранили себя, свой язык и культуру. Все это мы сотворили не только вопреки “имперским козням”, но и благодаря совместной Истории и пребыванию в едином цивилизационном пространстве с этими Империями. Поэтому наш национальный “имидж и менталитет” соткан не только из доморощенной пряжи, но и многоцветного волокна многих империй. И все это стало неотъемлемым нашим, поскольку приобретено в процессе совместного созидания в имперском многонациональном общежитии, а не путем разбойного присвоения, как это свойственно чужеродному кочевому племени, осевшему в наших краях.

Попытка вырвать из живой ткани нашей истории имперскую составляющую по критерию презумпции чужеродности – задача абсурдная и контрпродуктивная. Это лишает нашу историю не только объективности и достоверности, но и превращает ее в мрачную череду потерь и неудач по “вине” сменяющих друг друга империй. И все это возникло в результате предвзятой интерпретации исторических событий ангажированными летописцами, в угоду конъюнктурным и корпоративным интересам властвующих, конфессиональных пристрастий клерикалов, манипулирующих догмами Священного Писания, вследствие чего все наши невзгоды приписываются имперской злонамеренности, а наши успехи достигаются вопреки и назло проискам завистливых соседей.

Империя это нечто большее, чем монархическое государство, управляемое императором (по определению энциклопедического словаря). Понятие Империя сопряжено с понятием Цивилизация. В определенном смысле эти понятия – синонимы. Таких цивилизаций за всю историю человечества Арнольд Тойнби насчитал более двадцати. А Самуэл Хантингтон утверждает, что ныне действующих цивилизаций осталось всего семь, и одна из них – восточнохристианская цивилизация. Как известно, различия между цивилизациями обусловлены исторически закрепленными традициями, отличием языка, культуры, религии. Люди, принадлежащие разным цивилизациям, обладают различными взглядами на отношения между индивидом и обществом, гражданином и государством, между Богом и человеком, а также разными взглядами на ценность понятий прав и обязанностей, свободы и власти, равенства и иерархии. Эти различия более долговечны и устойчивы к внешним воздействиям, чем отличия в политических режимах, подверженных скоротечным конъюнктурным метаморфозам, особенно в период радикальных перемен. Принимая существование империй вообще и Российско-Советской империи в частности, как неизбежное историческое “зло”, отношение армянства к данному явлению следует оценивать с позиции этно-культурной близости и цивилизационной совместимости, поскольку именно эти условия обладают наибольшей устойчивостью и стратегической значимостью и с наибольшей вероятностью гарантируют долгосрочное благополучие в главных направлениях нашей жизнедеятельности: сохранение этно-национальной субъектности и самобытности; реализацию созидательного потенциала в традиционных направлениях культуры, науки, техники и образования; обеспечение политической, военной и экономической безопасности на базе совместимости геополитических интересов.

В нынешних условиях натиска глобализации и поспешной капитализации постсоветского пространства, под бдительным присмотром евроатлантических эмиссаров, мы оказались на пересечении взаимоконкурирующих геополитических интересов трех империй: Североамериканской, Европейской и Российской. Сегодня Россия, после развала СССР, отстаивает свое право быть Державой – воссоздать Содружество на новом цивилизационном уровне. Это право энергично оспаривается англо-саксонским либерал-американизмом, который считает, что остальные цивилизации, как самодостаточные культурно-исторические содружества, должны исчезнуть, превратиться в рыхлый конгломерат племен и народов, стать сырьевым придатком и обслугой некой “цивилизации” ненормированного потребления. Апостолы “нового мирового порядка”, проповедующие незыблемость и безальтернативность евроатлантического гегемонизма, поделили человечество на две расы по уровню потребления: “золотой миллиард” белых и пушистых, и остальных – многоцветных и ершистых. Первые будут благоденствовать в гедоническом раю самозабвенного “потреблятства” (так озаглавлена книга в русском переводе американских журналистов: Девид Ванн, Джон Де Грааф, Томас Нейлор, “Потреблятство”, М., изд. “Ультра”, 2004, 392 стр.), а вторые должны доблестно трудиться, чтобы обеспечить постоянно растущие потребности первых, за пайку в одну потребительскую корзину. Именно эту расистскую идею времен мрачного колониализма пытается реализовать флагман строительства т. н. постиндустриального общества “равных возможностей”. Для начала, под предлогом борьбы с “международным терроризмом”, гегемон учинил сеанс одновременной игры на “Великой шахматной доске” Збигнева Бжезинского. Дебют гроссмейстерский – военные игрища с бомбометанием: Балканы, Афганистан, Ирак, Ливан... На очереди Иран, Сирия. Как говорится – сила есть, ума не надо. Одновременно, под лозунгом защиты прав человека и демократии, провоцируются “цветные революции” на постсоветском пространстве (территория, которую тот же Бжезинский назвал безхозной “Черной дырой”) путем предоставления “денежного пособия” политическим компрадорам под отчет, за подрывную деятельность в своих республиках.

Адепты постиндустриального общества смущены солдафонской прямолинейностью гегемона. Ведь концепция постиндустриализма предполагает не только запредельную индустриализацию и компьютеризацию, но и наличие высокого интеллекта и профессионализма у правящей элиты, дабы обуздать эгоистические устремления торгашества во вред национальным интересам. Однако эти компоненты, составляющие постиндустриальное общество, оказались в обратно пропорциональном отношении: чем выше достижения т. н. научно-технического прогресса, тем хуже качество управления обществом властвующей элитой. Это подтверждается с достоверностью очевидца, способного совершить умозрительный экскурс в новейшую историю Америки за период от Рузвельта до Буша. Небезызвестный Киссинджер в своих публикациях на эту тему высказался весьма определенно о неадекватности принимаемых Белым домом решений реальным условиям. Наблюдая разрушительные и дестабилизирующие действия США на Евразийском континенте и безответственные ухмылки политлидеров Вашингтона вместо внятных аргументаций своих действий, невольно начинаешь верить в эсхатологические прогнозы многочисленных тоталитарных сект о скором Конце Света, вопреки обещаниям Фукуямы о наступлении блаженного “Конца Истории”, в результате окончательной победы либерал-американизма. Остается надеяться, что члены ООН, ответственные за международную безопасность, при поддержке мирового сообщества, “уговорят” гегемон ограничить свою бурную деятельность пределами, установленными “Доктриной Монро” – Американским континетом – и, заодно, уточнить свои отношения с Кубой, Венесуэлой, Боливией, Мексикой... Работы непочатый край!

Россия по исторической судьбе призвана исполнять соборные функции – быть Державой. Идея державности была и остается объективной основой существования российской государственности, ее соборности на обширном евразийском пространстве, населенном великим числом автохтонных наций. Называть приверженность идее соборности проявлением великодержавного национализма – мелочно и неуместно, поскольку “титульная нация” какими-либо привилегиями относительно остальных народов Державы никогда не обладала. С этой точки зрения Российско-Советская Держава является антиподом Британской империи, где “белый человек” англо-саксонской породы присвоил себе право грабить и принуждать к рабскому повиновению народы чуждых ему цивилизаций, обитающих за тысячи миль от “Туманного Альбиона”. Территория, где англосакс выступал в роли надзирателя, судьи и палача одновременно, называлась колонией, а там, где англосакс исполнял роль конкистадора-переселенца по присвоению и освоению земель путем истребления аборигенов, называлась доминионом. Поэтому Российско-Советскую Державу называть империей в англо-саксонской интерпретации несправедливо. Державу следует называть Содружеством Наций, принимая и отвергая все достоинства и пороки, преимущества и неудобства общежития в многонациональном Содружестве.

Однако наблюдаемые сегодня процессы на постсоветском пространстве не столь однозначно указывают на способность Державы исполнить миссию соборности в объеме, достаточном для придания Содружеству внятную целенаправленность в реализации интеграционных процессов. В то же время члены Содружества, занятые чужеродной реформацией в своих странах под диктовку западных “помогильников”, всё гадают в какую сторону податься: в лоно европейской оранжерейно-тепличной демократии, где их никто не ждет, или остаться в Евразийском Хартланде с заклятыми друзьями-соратниками по незавершенному строительству коммунизма. Уместно заметить, что СНГ, возникшее после развала СССР вследствие геополитического предательства, создавалось не для “цивилизованного развода” советских республик, как теперь интерпретируют, а как основа воссоздания Содружества этих республик на новом цивилизационном уровне. Новоявленная политэлита и скороспелый бизнескласс постсоветских республик за 15 лет независимости, при всей расторопности, так и не смогли осуществить “цивилизованный” переход от развитого социализма к блаженному капитализму. Погрязли в омуте неправедного раздела и присвоения созданной трудом поколений социалистической собственности. Поделили общество на мародеров и маргиналов, и теперь озабочены выращиванием “среднего класса” – резервного полуфабриката для пополнения рядов тех и других по мере надобности. И все это преподносится как базовая модель и стартовые условия на пути к “обществу равных возможностей”.

Отчуждение между Москвой и республиками началось с “перестройки”, когда экономическая профессура “нового мышления” решила подсчитать вклад каждой республики в “закрома родины”, по методике развитого капитализма, применительно к стране, где безраздельно царствовал Госплан. Озвученные результаты этих изысканий вместились в одну фразу: “Мы тут работаем, а вы наш хлеб ядите!” Когда, после неудавшегося ГКЧП, в Беловежской пуще “сообразили на троих” развал Советского Союза, а бывшие “нахлебники” стали суверенными и центробежными, старый лозунг был обновлен и стал более циничным, в соответствии с прагматично-рыночными условиями: “А куда они денутся без нашей кормушки?!” Сегодня Москва стала самой дорогой столицей в мире, как в песне Исаака Дунаевского: Дорогая моя столица! Золотая моя Москва! Оказывается те же слова в разных социально-экономических формациях (по Марксу) воспринимаются как антиподы. Если Москва – самая дорогая из всех столиц, это означает, что платежеспособность москвича, в среднем, выше чем у лондонца. Однако шотландец из Эдинбурга, посетивший Лондон, вряд ли ощутит понижение своей покупательной способности. А вот прибывший в столицу нашей Родины труженик из Барнаула может подумать, что за время пути в стране случился катастрофический дефолт, и он теперь бомж, не способный оплатить какие-либо услуги на припасенные деньги. Он не может поселиться в гостинице, пообедать в ресторане, пойти в театр и даже посетить Музей изобразительных искусств, чтобы приобщиться к высокому и вечному – полюбоваться на саркастическую ухмылку Казимира Малевича “Черный квадрат”. Раньше было иначе. Страна и Столица жили по единой шкале оплаты труда и цен на товары и услуги. Входной билет в Третьяковскую галерею и краеведческий музей Чебоксар стоил 20 копеек.

“Фундаментальной проблемой является неготовность представителей незападного мира принять западную модель, которая одна только и может стать основой для подлинной свободы”, – безапелляционно формулирует причину разрыва Запада с остальным миром известный комментатор глобализационных процессов Владислав Иноземцев. При этом под “неготовностью” подразумевает “недоразвитость” остальных цивилизаций относительно европейской. В то время как фундаментальной причиной является все более возрастающая несовместимость англо-саксонской концепции “прав человека”, нарочито возведенной в фетиш и направленной против прав человечества и каждой нации жить в согласии с исторически обусловленными традициями, в соответствии с приобретенным опытом совместной жизнедеятельности в едином цивилизационном пространстве, не подвергая искажению свой национальный облик. Как ни парадоксально, но решение этого вселенского противоречия в первую очередь возлагается на Европу Старого Света, которая на пути к объединению должна избавиться от назойливого патронажа атлантического гегемона – ревностного конкурента “евро” и главного противника евроинтеграции. Заодно воздержаться от включения в ЕС “неевропоидных” стран и поставить заслон чужеродной иммиграции в свои пределы. Тем самым Старый Свет, как цивилизация, сохранит понятный миру свой облик Просвещенной Европы, но уже без мировых войн и перманентных революций. Воссоздание мирной, единой и, главное, самоидентичной Европы Старого Света и обозначит конец англосаксонского гегемонизма и станет началом формирования равновесного геостратегического пространства на Евразийском континенте, идея создания которого принадлежит Карлу Хаусхоферу (1869-1946) – Ось Берлин–Москва–Токио: континентальный блок против глобальных притязаний англосаксов. (Относительно последних русский геополитик Е.А.Вандам отметил: хуже вражды с ними может быть только одно – дружба).

Мечта Карла Хаусхофера о создании Оси Берлин–Москва–Токио не сбылась. С тех пор мир пережил две Мировые войны и одну Холодную, в которой НАТО потерпел победу над Варшавским блоком, лишив себя необходимости дальнешего существования, ввиду отсутствия стратегического противника. Мир стал иным. Европа Старого Света объединилась в Евросоюз. Китай стал коммунистической державой. Британская империя лишилась колоний. Япония совершила экономическое чудо после американской атомной атаки. Советский Союз распался. Россия объявила себя независимой. Бывшие Советские республики стали суверенными. США приобрели статус единственной супердержавы и заявили о своих глобальных интересах без границ. Перечисленные обстоятельства и натиск американизма на Евразийское пространство стимулировали интеграционные процессы, в соответствии с концепцией Арнольда Тойнби “Вызов–Ответ”, и геостратегический проект Хаусхофера актуализировался в обновленной версии. Начиная с двухтысячного года Россия приступила к реализации долгосрочной стратегии реинтеграции постсоветского пространства. Завершено формирование военно-политической Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Создано и успешно функционирует Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Принято решение углубления взаимодействия между ЕврАзЭС и ОДКБ с целью создания экономического и военно-политического тандема. Намечается до конца года рассмотреть предложения Белоруссии, Казахстана и России о создании Таможенного союза, который позволит унифицировать торгово-тарифные правила не только внутри содружества, но и с третьими странами. Таким образом, на постсоветском пространстве начат процесс формирования единой таможенной, налоговой, денежно-кредитной и валютно-финансовой политики для обеспечения свободного движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы в рамках Единого экономического пространства (ЕЭП).

Особую значимость в развитии интеграционных процессов на Евразийском пространстве приобретает Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). В середине июня этого года в Китае состоялся пятый (юбилейный) саммит этой организации. В Шанхай съехались главы государств-учредителей ШОС – Казахстана, Киргизии, Китая, России, Таджикистана, Узбекистана и, в качестве наблюдателей, главы государств Индии, Ирана, Монголии, Пакистана. Каждая очередная встреча лидеров ШОС воспринимается Вашингтоном с нарастающим неодобрением. Особое раздражение у администрации Белого дома вызвало участие в последнем саммите Ирана и Пакистана. Западные СМИ окрестили эту организацию АНТИНАТО, а американский политолог Ариэль Коэн назвал ее “встречей медведя с драконом”. В свою очередь участники саммита не скрывали свое истинное отношение к американскому гегемонизму и без обиняков заявили об этом в принятой декларации: “Исторически сложившиеся различия в культуре и традициях, политических и социальных системах, системах ценностей и определения путей развития не должны использоваться в качестве предлога для вмешательства во внутренние дела государств. Конкретные модели общественного развития не могут становиться предметом экспорта”.
Геополитическую значимость формируемых военно-политических и экономических структур на Евразийском пространстве трудно переоценить. Однако рассматривая вопрос с точки зрения пристрастного адепта воссоздания Содружества в новых условиях, возникает необходимость в примечаниях “на полях” политкорректных деклараций о значении многовековой дружбы между народами бывшего Союза, феномена многонационального добрососедства, где каждая нация и народность обладали территориально-административной субъектностью, а пятнадцать из них были равноправными союзными республиками. Это и есть главный результат исторического опыта СССР и главный объект яростных атак внешних и внутренних деструктивных сил сегодня, дабы не допустить возникновения теперь уже Евразийского союза независимых государств, по примеру Евросоюза.

Примечания с пристрастием То, что Москва заняла первое место по дороговизне – это ей по заслугам. Остается поздравить москвичей с этим достижением и посочувствовать. Если платежеспособность москвича многократно превышает возможности жителя периферии, это означает, что Москва не только столица, но и метрополия относительно остальных регионов страны, – колоний, поскольку москвич обособляется в отдельную нацию со своими метропольными социально-экономическими и политическими интересами, не совпадающими с интересами жителя Урингоя. Если к этому добавить еще разбушевавшуюся ксенофобию “лиц славянской национальности” с метастазами на периферию, то это уже диагноз бухгалтера Берлаги – “погружение в сумеречное состояние души”, поскольку в качестве регуляторов межнационально-конфессиональных проблем выступают неподсудные недоросли-скинхеды. Кто им поручил исполнять эту роль – подлежит уяснению. По сравнению с провозглашенным лозунгом “Россия только для русских”, лозунг “бей жидов, спасай Россию” – детский лепет. Жиды переселились в Израиль и стали евреями – вооруженной нацией, защищающей клочок исторической родины. Аборигенам постсоветского пространства переселяться некуда, но это не значит, что деваться некуда. Заставят – найдем. Утрируя обозначенную ситуацию, для полной ясности заметим. Превращение Столицы в метрополию, а москвичей в нацию “москалей”, ведет к колониальной центробежности регионов. Исторических примеров множество. Самый наглядный – развал Британской империи. Более вредоносного лозунга – Россия только для русских – трудно придумать. Этот клич пущен в оборот злейшими врагами многонациональной Державы. При малейшей попытке реализовать подобную “идею”, Россию ждет судьба “шагреневой кожи” – возврат к границам Московского княжества, но уже с угасшими амбициями стать Третьим Римом. Держава – понятие наднациональное.

Именно на подрыв идеи воссоздания Третьего Рима и оспаривание притязаний восточнохристианского мира на Византийское наследство направлены происки англо-саксонского империализма во все времена – от падения Константинополя до сотворения ГУАМ-а (извините) под брюхом постсоветского пространства. Возникла абсурдная ситуация. Традиционные носители восточнохристианской цивилизации, православные Белоруссия, Россия и Украина, вопреки кровному родству, оказались полит-несовместимыми и, по этой причине, не способными к совместному исполнению реинтеграционных функций на пространстве ими же созданного и разрушенного Советского Союза. Это обстоятельство стало для заморских спецслужб вдохновляющим стимулом к безоглядному применению деструктивных политтехнологий на всей территории СНГ. Результаты внедрения этой либерал-вакханалии в наших краях общеизвестны. Дотошные финансовые эксперты подсчитывают потраченные Вашингтоном миллиарды на это “благое дело”. В итоге может выясниться, что это и есть главная причина стремительного падения курса доллара в нашем отечестве. Идея державности, по определению, требует безусловного преодоления возникшего абсурда, поскольку формирование Содружества без четко выраженной восточнохристианской (православно-византийской) составляющей не представляется возможным. Выдающийся византинист Дмитрий Оболенский дал лучшее название этому объединению стран – Византийское Содружество Наций. А известный византолог Рустам Ахмадулин определил алфавитный состав этого Содружества: Армения, Белоруссия, Болгария, Греция, Грузия, Кипр, Македония, Молдавия, Россия, Румыния, Сербия, Украина, Черногория (ГА 25.09.04).

Меркантильный прагматизм, доведенный до вульгарного рационализма, не может быть основой воссоздания новой Державы, поскольку лишает общество перспективной зоркости, а его государственные институты превращает в прислужницу некой базарной толкучки, где царит банально-примитивный принцип отношений: не прогадай, купи-продай, здесь и сейчас. Пущенный в обиход либералами лозунг – что хорошо “Газпрому”, то хорошо России, символизирующий корпоративные интересы компрадоров, подлежит инверсии: что хорошо России, то хорошо “Газпорму”. ТРУБА, как обобщенный образ коммуникационной сети взаимодействия всех сфер жизнедятельности Содружества (материальной, информационной, культурной, научной, образовательной и т. д.), должна управляться с безусловным преобладанием идейно-политической составляющей над торгашеской, обладать притягательной силой равновесной соборности для членов Содружества. В противном случае эта “труба” превратится в генератор центробежных тенденций, и идея Евразийской интеграции рискует вылететь в трубу.

Сознавая, что всякий процесс должен иметь реперную точку, прерываю “монолог” оптимистической цитатой из ранее опубликованного (ГА 27.01.04):
Мы долго жили и много пережили в этом мире и в итоге стали “нерастворимыми”. На очереди процесс кристаллизации и огранки нашей этнонациональной сущности. При успешном преодолении этого этапа истории нас будет мало волновать, в каком имперском обрамлении мы окажемся, поскольку это станет лишь отражением текущей политической конъюнктуры и не будет затрагивать нашу сущность. Более того, имперско-державное обрамление лишь подчеркнет нашу кристальную ценность.