В ЕВРОПУ С ДИАСПОРОЙ И ВОСТОЧНОХРИСТИАНСКИМ МИРОМ
Роберт Акопян, Эдуард Полатов

Когда нас приняли в Совет Европы, оптимистические прогнозы захлестнули отечественные СМИ – на все лады пропагандировались ожидаемые блага от общения с благополучной Европой. Многие спутали Совет Европы с Евросоюзом – “турок не приняли, а нас… с распростертыми объятиями”. Выяснилось, что таких, как мы, в этом Совете вместе с турками больше сорока, а что касается ожидаемых экономических благ, то нам еще долго придется довольствоваться “тесным сотрудничеством” с ближним зарубежьем, поскольку пригласили нас в Европу не на посиделки, а для проведения назидательно-воспитательной работы с целью приобщения к ценностям “западной демократии”.
Когда задаемся вопосом: каким критериям должна удовлетворять нация-государство, чтобы считаться европейской, – то невольно вспоминается школьная карта, по которой мы старательно водили указкой, отсекая Европу Кавказским хребтом, оставаясь в Азии. Теперь эта граница упразднена. Например, премьер Италии Берлускони предлагает принять в европейское сообщество страны Северной Африки – бывшие европейские колонии, а заодно Израиль и Турцию.
Иначе говоря, Евросоюз, основателями которого являются Англия, Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург, общность культурных традиций которых не вызывает сомнения, сегодня подвергается размыванию путем включения в это сообщество трудно совместимых этнокультур.
Если до падения Берлинской стены понятия Запад и Европа воспринимались как синонимы, то теперь новые члены европейского сообщества должны определиться – какая Европа им ближе и родней: Европа, которая строго ориентирована на американизм; Европа, которая является хранительницей континентальных традиций; или же Европа восточнохристианской ойкумены, которую, как известно, “аршином не измеришь”. Поэтому, прежде чем окунуться в создаваемый неоевропейский конгломерат государств и наций, следует более тщательно провести этнонациональную идентификацию, опираясь на всю глубину прожитой истории; определить собственные цивилизационные координаты в новых условиях, не подвергая искажению свой национальный облик.

МЫ ИМПЕРСКАЯ НАЦИЯ

Между тем, нам стоит вспомнить, что мы – имперская нация, поскольку состояли при всех империях средиземноморской “подковы” и принимали непосредственное участие в создании и управлении этими империями. Такими мы были, когда обладали собственной государственностью, такими и оставались, когда формальную атрибутику этой государственности утрачивали. Мы всегда были социально активными, национально ориентированными и никогда не состояли на задворках какой-либо империи. Мы прорвались сквозь толщу веков в борьбе и созидании, сохранили себя, свой язык и культуру. И разговоры о том, что армянская нация утратила государственное мышление и не обладает опытом воссоздания дееспособного государства, следует отнести к категории злопыхательства.
В Советской Армении была установлена предельная форма государственности (тоталитаризм) и мы использовали этот отлаженный государственный механизм с максимальной эффективностью все 70 лет. Реализовали свой созидательный потенциал во всех сферах жизнедеятельности: построили благоустроенные города и миллионную столицу; многократно приумножили численность населения; заняли ведущие позиции в науке, технике и производстве; проявили выскоий дух – сохранили и создали прекрасные творения в литературе, поэзии, живописи, архитектуре. Мы активно участвовали в государственном строительстве и военно-техническом оснащении одной из самых мощных империй и с оружием в руках ее доблестно защищали. Все это мы сотворили не вопреки, а благодаря исторически закрепленному государственному мышлению и высокому гражданскому самосознанию.
Исторический опыт – неисчерпаемый источник жизнеспособности нации, пренебрегать им – опасная близорукость. Поэтому возникает необходимость заново прочесть собственную историю и уточнить свои цивилизационные координаты в этом мире. И на главный вопрос – европейцы ли армяне, однозначть ответить: да, безусловно, мы европейцы, и на это у нас оснований, возможно, больше, чем у многих, которые таковыми себя считают.
Морис Дрюон, историк и автор исторических романов, в беседе с Владимиром Путиным выразил мысль, что к европейской цивилизации относятся те нации, которые унаследовали эллино-римско-византийскую культуру. Неопровержимость этой формулы очевидна и разбавлять ее чужеродными компонентами, следуя политической конъюнктуре текущего времени, означает подорвать основу европейской цивилизации. Подставляя в предложенную формулу известные факты нашей истории, приходим к однозначному выводу – мы исконные европейцы. Исконные, поскольку причастны к ее истокам до модернизации в эпоху Ренессанса. Мы являемся не только ее носителями, но и создателями совместно с эллинами и другими народами, большинство которых сегодня отнесены к восточнохристианской цивилизации. Особое место в этом многовековом процессе занимает византийский период, длившийся 1200 лет, финалом которого явилось переименование чужеродным племенем Константинополя в Стамбул.
После падения Константинополя, Европа пережила драматическую историю – нескончаемую череду войн и социальных революций и стала причиной двух мировых войн, унесших миллионы жизней. В результате мир разделился на две конкурирующие коалиции: ядром одной стали народы англо-саксонской цивилизации, ядром другой – народы восточнохристианской ойкумены.
После развала Варшавского блока, англо-саксонская коалиция, возглавляемая США, пытается установить мировое господство посредством превентивного подавления конкурирующих коалиций и глобального нивелирования национально-государственной основы традиционных цивилизаций. Это спровоцировало кризис этно-национальной идентичности восточнохристианского мира. На фоне происходящего прогнозируется преодоление этого кризиса восточнохристианскими странами путем их объединения в сообщество на новом цивилизационном уровне, лучшее название которому дал выдающийся византинист Дмитрий Оболенсий – Византийское Содружество Наций. Правый фланг Содружества надежно удерживает Югославия (Сербия, Черногория), а левый – Армения – восточный форпост христианского мира. Греция – историческая метрополия восточнохристианской ойкумены – исполняет роль хранительницы Византийского Наследства. Россия, объявившая себя Третьим Римом и правопреемницей Византийской империи, по историческому обязательству и призванию исполняет соборные функции династического наследника Византийского Содружества Наций.
Что касается Турции, то, будучи наследницей Османской империи, она по определению является противником воссоздания Содружества. Стремление Анкары приобщиться к европейской цивилизации преследует не только меркантильные цели. Это попытка получить индульгенцию от христианского мира за все кровавые деяния в прошлом, настоящем и будущем; разомкнуть в параллель “Византийское Пространство” и превратить его в проходной двор на пути к “Великому Турану”.
Приведенный краткий экскурс в историю убеждает в безусловности нашей принадлежности к европейской цивилизации вообще и к восточнохристианскому миру в частности. Последнее уточнение весьма важно, поскольку однозначно определяет наши цивилизационные координаты в глобализующемся мире, определяет наиболее благоприятную зону сотрудничества с этнокультурно совместимыми и духовно близкими народами. И наконец, призывает идентифицироваться на византийском цивилизационном пространстве и определить номенклатуру своих притязаний на Византийское Наследство в пределах собственного разумения геополитической целесообразности.

ДЕРЖАВА – НАШ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ СОЮЗНИК
Наше вхождение в Евросоюз, если когда-либо состоится, будет долгим и сложным. Это обусловлено не только нашим социально-экономическим несоответствием зажиточной Европе, но и взаимно-конкурирующими интересами США, Евросоюза и России на Южном Кавказе. Поэтому либерализация Закавказских республик продиктована не столько заботой об их благосостоянии, сколько стремлением США вытолкнуть Россию из региона и лишить ее стратегической опоры в южном направлении, создав отчуждающий коридор вдоль южных границ. Насколько такой сценарий реализуем – покажет время, однако соучастие американской дипломатии в грузинской «бархатной революции» и активная посещаемость вашингтонских эмиссаров в наши края, стали вдохновляющим стимулом для деструктивных сил, спекулирующих своей «западной ориентацией», в расчете на заомрские подачки.
Заметим, что именно США проявляет деструктивную активность по углублению разобщенности в зоне российских интересов, а не Европа «Старого света», для которой Россия, при любом раскладе, остается неизбежным стратегическим партнером в создании безопасного и благополучного «европейского дома». Сегодня стало очевидным, что на пути общеевропейской консолидации встал воинствующий американизм, безответственно расшатывающий основы международной безопасности. Европа станет для Евразийского континента ближе и родней, если избавится от назойливого патронажа не в меру агрессивного американского опекуна, для которого постсоветское пространство, вместе с Россией, видится бесхозной «Черной дырой» на «шахматной доске» Бжезинского. По мнению вашингтонских стратегов, это «пространство» необходимо по-быстрому колонизировать, пока Россия не восстановила свое былое могущество, теперь уже в образе капиталистической Державы.
Однако при всей расторопности, американцы с колонизацией «Черной дыры» явно запаздывают: опрометчиво затеяли иракский блицкриг в погоне за большой нефтью, и надолго завязли в песках Арабского Востока. Размах военной акции впечатляет, но результаты скромны: Буш поймал Саддама, но оружия массового поражения у Саддама не оказалось, а Бен Ладен так и остался неуловимым, несмотря на изощренное применение Пентагоном средств радио-электронной разведки аэрокосмического базирования для его поимки. Более того, Аль-Каида подтвердил свою живучесть акциями в Мадриде и Лондоне в отместку за оккупацию Ирака.
Пока США демонстрировали свою неодолимую мощь бомбометанием на Балканах, в Афганистане и Ираке, Россия преодолела переход “от коммунизма к капитализму” и приступила к восстановлению Державы в условиях глобализации.
Державники победили на выборах и составили абсолютное большинство в Госдуме. Либералы проиграли не по причине использования малоэффективной политтехнологии, а потому, что народ России аллергически не приемлет засилие и всесилие компрадорской олигархии в своем отечестве. Победа державников – не эпизод из серии предвыборных флуктуаций, а результат неотвратимой закономерности. Эта закономерность подтверждена избранием Владимира Путина на новый срок президентства подавляющим большинством. Державники пришли к власти “всерьез и надолго” – Россия может быть только державой. Этот статус она унаследовала от Византийской империи, подтвердила мощью Российско-Советской державы. Третий Рим по исторической судьбе призван сохранить и приумножить это наследство – “назло надменному соседу” восстановить “державное течение Невы” на новом цивилизационном уровне. Державный характер российсокго государства Николай Бердяев объяснял “необходимостью оформления огромной, необъятной русской равнины” и считал, что “это продолжает быть верным и для советского коммунистического государства”.
Иначе думают либералы и поддерживающие их олигархи. Но олигархов в России немного. Олигархия – власть немногих. Если их поименно перечислить, то можно прослыть антисемитом. В период дикой приватизации они овладели львиной долей энергоресурсов и природодобывающими отраслями России; “качают” сверхприбыль из недр страны; обзавелись офшорными компаниями; уклоняются от налогов на 20 млрд. долл. в год и норовят передислоцировать штаб-квартиры своих компаний за кордон. И при всем этом щедрыми взносами поддерживают “непримиримую оппозицию” против державников за “недоброжелательное” отношение к их бизнесу, пытаются установить в стране “либеральный режим” американского толка, чуждый восточнохристианским традициям и морали.
Державники с таким положением дел не согласны. Они считают, что разгул компрадорской олигархии превращает Россию в сырьевой придаток Запада и объект грабежа для транснациональных корпораций, несет в себе прямую угрозу территриальной целостности России. Какой должна быть Россия по представлению державников, в радикально-романтической форме выразил идеолог евразийства Александр Дугин: “Новое Государство будет предельно централизовано и сплочено на стратегическом и политическом уровне… Именно такими были подлинно имперские государства, утверждающие свои границы, свои штандарты, свои посты на гигантских территориях, но при этом позволяющие всем имперским народам и религиям жить своей жизнью и придерживаться своей этике”.
Державники действуют, следуя исторической предопределенности российского пути в новых условиях. Либералам, противодействующим державным устремлениям России, придется умерить свой экстремизм, а олигархам, дабы избежать участи Березовского, Гусинского, Ходорковского и других, придется сменить свой “имидж” на добропорядочного промышленника Государства Российского, “бить челом” в адрес имперской власти, получить высочайшее дозволение на деятельность, верой и правдой служить отечеству, без оглядки на благоволение заморских “супостатов”.
За последнее время Россия провела серию военных учений с уачтием ракетных войск стратегического назначения дальней авиации и военно-морского флота. Генералы высокого ранга заявили о способности межконтинентальных ракет за считанные минуты пройти сквозь любую противоракетную оборону, как вода проходит сквозь друшлаг. Это явно было адресовано Бушу, который начал свое президентство опрометчивым решением о выходе США из Договора ПРО, тем самым освободил Россию от ограничений по наращиванию и модернизации стратегических наступательных вооружений (СНВ). Внешнеполитический смысл демонстрации военной мощи очевиден: остановить Россию на пути к державности силовым методом лучше не пытаться.
В преддверии президентских выборов Владимир Путин сформировал новый кабинет министров, вдвое сократил число министерств, структурировал исполнительную власть в сторону большей централизации и повышения управляемости регионами. После избрания на второй срок, Путин выступил с программными заявлениями, из которых ключевыми для нас являются: создание конкурентоспособной экономики на европейском уровне и стремление интегрироваться в европейское сообщество. В связи с этим возникает, как говорится, судьбоносный вопрос: идти нам в Европу в тандеме с Державой или ей в обход, по примеру грузинских лидеров «бархатной революции» и внемля советам доморощенных либерал-русофобов, предлагающих выйти из Договора коллективной безопасности СНГ, войти в НАТО и оттуда прямо в Евросоюз. Осталось выяснить, кто оплачивает подобные идеи и во что обернется попытка их реализации? При этом, прежде чем решать с кем нам безопаснее, уместно вспомнить результаты “миротворчества” США и НАТО в Югославии и судьбу сербов Косово, участь народов Афганистана и Ирака. Американизм не пригоден для безвредного потребления не только для нас, но и для Европы и самих американцев.
Отношение Державы к Южному Кавказу, очевидно, кардинальных изменений не претерпит. Однако активность в этом направлении, несомненно, повысится по причине возникших в регионе новых реалий: революция в Грузии, смена власти в Азербайджане, пристальное внимание к этим событиям США и НАТО, близость оккупированного Ирака и пограничность “изгоя” Ирана.
Что касается Армении, то на этом фоне она контрастируется как наиболее стабильный и надежный стратегический партнер Державы. Однако в таком случае возникает сакраментальный вопрос: а что мы имеем с этого, при нашей комплементарности? Как и во все времена, мы оказались в роли пешехода на нерегулируемом перекрестке, который, по определению Остапа Бендера, наиболее опасен для пешехода. Через нас по вертикали проходит ось Москва–Тегеран, где нам отведена роль благоприятного звена, однако это звено не догружено по причине массы “неурядиц” вдоль Кавказского хребта. Поперек этой вертикали проходит Великий шелковый путь, за реанимацию которого ратуют США и адепты пантуранизма. Однако здесь мы выступаем в роли непроходимого “инфильтрата”, провоцируя оперативное вмешательство извне. Этими условиями и объясняется наше комплементарное поведение в внешнеполитической сфере.
Вместе с тем, наша геополитическая значимость сегодня несоизмерима с нашей маломощностью. Поэтому наши требования к Державе однозначно должны быть определены: взять на себя роль гаранта безопасности и рачительного партнера по всему спектру отношений, и не выступать в роли “каната над пропастью” по принципу “а куда они денутся”, давая повод либерал-русофобам предлагать альтернативные пути.
Несмотря на обилие интерпретаций понятия комплементарности, ее сущность вмещается в одну фразу – многовекторная система принятия непредсказуемых решений (шутка с долей правды). Основываясь на этом постулате, предлагается (всерьез) создать модель – многослойную матрицу, каждый слой которой будет определять степень тяготения Армении к каждой из стран мира в главных областях жизнедеятельности: политической, экономической, этнокультурной, конфессиональной, территориальной и др. Таким образом, получим рельефную картину нашего отношения к этому миру и определим наши координаты в нем.
При добросовестной интерпретации результатов моделирования с большой вероятностью окажется, что наиболее значимые векторы тяготения направлены в сторону Ирана, Грузии, России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Румынии, Болгарии, Греции, Сербии, Кипра, т. е. в сторону восточнохристианского мира. Из стран Запада в этом списке могут оказаться Франция, Германия, Италия. Иначе говоря, мы окажемся в достойном и не чуждом для нас обществе. Вряд ли на “Великой шахматной доске” господина Бжезинского для нас предусмотрено более удобное место.
Мы долго жили и много пережили в этом мире и в итоге стали “нерастворимыми”. На очереди процесс кристаллизации и огранки нашей этнонациональной сущности. При успешном преодолении этого этапа истории нас будет мало волновать, в каком имперском обрамлении мы окажемся, поскольку это станет лишь отражением текущей политической конъюнктуры и не будет затрагивать нашу сущность. Более того, державно-имперское обрамление лишь будет подчеркивать нашу кристальную ценность.

В ЕВРОПУ С ДИАСПОРОЙ
В своих устремлениях в Евросоюз мы не можем пренебречь тем обстоятельством, что, кроме армян, прописанных в республике, есть обширная диаспора, большая часть которой проживает в Европе, Америке, России и на постсоветском пространстве. Поэтому, скрупулезно подгоняя нашу Конституацию и принимаемые законы к европейским страндартам, следует учесть, что над нами всегда будет доминировать необходимость решения общенациональной проблемы – единения армянства на своей Родине. Поскольку решение этого вопроса носит долгосрочный стратегический характер и затрагивает сферу международных отношений, то уже сегодня возникает настоятельная необходимость законодательно закрепить наши устремления в данном направлении, представить их миру и диаспоре в форме, соответствующей международному праву.
Заметим, что ни в одном законодательном акте и в действующей Конституции понятие “Спюрк” вообще не присутствует, а на дебатах в Парламенте это слово самое редкопроизносимое.
Прошедшие годы независимости – достаточное время для раздумий, чтобы сделать решающий шаг в реализации доминирующей национальной идеи интеграции Родина–Спюрк: конституционно закрепить факт диаспоричности нации и создать законодательные условия, стимулирующие процесс этой интеграции – внести в Конституцию статью следующего содержания.
Республика Армения исполняет государственно-метропольные функции, обеспечивающие единение армянского народа на своей исторической родине, имея в виду наличие обширной армянской диаспоры, составляющей большую часть нации, проживающей во многих странах мира, подверженной ассимиляции и отчуждению от родины, и создает соответствующие нормативно-правовые условия, поощряющие интеграционные процессы между родиной и армянскими общинами за рубежом, способствует развитию совместной деятельности общественных, политических, конфессиональных, научных, производственных, культурных, образовательных и других организаций метрополии и диаспоры.
Предлагаемая статья по своему содержанию не противоречит международным обязательствам Республики Армения как члена ООН и Совета Европы. Нет упоминания об исторических причинах возникновения армянской диаспоры, а утверждается лишь факт диаспоричности нации, и на этом основании устанавливается неотъемлемое право Армении исполнять метропольные функции относительно армянских общин за рубежом, в рамках международного права. В то же время, конституционно закрепленная достоверность диаспоричности нации, как следствие геноцида, депортации и аннексии исконно армянских территорий, не подменяет собой Армянский вопрос, а переводит его в русло конкретной государственной политики, становится неопровержимым аргументом обоснованности и правомерности наших требований к наследникам Османской империи.
Если статья такого содержания будет внесена в Конституцию, то это станет основой для решения широкого круга вопросов по рассматриваемой проблеме и создания законодательного поля, обеспечивающего процесс интеграции Родина-Диаспора. Однако решающим шагом в этом направлении, прежде всего, должно стать принятие Закона о репатриации поощрительно-разрушительного содержания:
Республика Армения предоставляет каждому армянину и членам его семьи, проживающим за рубежом, преимущественное право репатриировать на родину, стать гражданином Республики Армения без ограничений по какому-либо цензу и гражданского состояния в стране прежнего проживания. Каждому репатрианту предоставляются льготные условия на обустройство и социальную адаптацию на родине.
Закон о репатриации должен быть прямого действия. Армянин, принявший решение жить на родине, беспрепятственно и безвозмездно становится гражданином Армении, одновременно получает временный статус репатрианта для обустройства и решения вопросов гражданского состояния, в стране прежнего проживания.
Что касается двойного гражданства, то это не должно быть особой заботой Республики Армения. Этот вопрос пусть заботит страну, из которой армянин и его семья репатриировали, если состояние двойного гражданства противоречит законам этой страны. Для Армении, как страны, исполняющей соборные функции относительно диаспоры, двойное гражданство репатрианта является закономерной необходимостью.
Конституционно-законодательное оформление метропольных функций станет мощным стимулом активизации отношений Родина–Спюрк и явится важным подспорьем процессу интеграции в европейское сообщество, если учесть, что добрая половина армянской диаспоры проживает в европейских странах. В этот процесс несомненно весомую лепту могут внести наши традиционные национальные партии, общественные организации родины и спюрка, Армянская Апостолькая церковь и другие конфессии армянских общин за рубежом.