После развала Османской империи в результате Первой мировой воины, при активном содействии так называемых великих держав (победивших и побежденных), Кемалем Ататюрком была создана Турецкая Республика, которая присвоила себе все формальные признаки западного секулярного государства, однако сохранила основные черты восточной деспотии. Турция была первым государством Востока, которое попыталось порвать со своей религиозной и геополитической традицией. Новое турецкое государство было окружено с юга и востока недружественными арабскими странами, ранее входящими в состав Османской империи, а с севера наглухо закрыто "железным занавесом" Советского Союза - державы воинствующего атеизма. Возникшие геополитические условия однозначно сориентировали Турцию на Запад. На протяжении десятилетий Турция настойчиво внедрялась в западную цивилизацию во всех сферах жизнедеятельности - политической, экономической, военной и даже этнокультурной, пытаясь представиться наследной хранительницей византийской культуры, претендуя на имидж европейского государства. Стараниями западных держав Турция стала активным членом НАТО и взяла на себя функции форпоста, стоящего на страже интересов США на Ближнем Востоке.
Однако распад СССР и Варшавского блока, экономическое и военное ослабление Ирана и Ирака, кипрский конфликт, межэтническая война в бывшей Югославии - все это, и многое другое, существенно переориентировало приоритеты турецкой внутренней и внешней политики. Важнейшую роль в этом изменении сыграли многократно неудавшиеся попытки Турции стать полноправным членом Европейского Сообщества. Отказ ЕС принять в свои ряды Турцию аргументировался несоответствием турецкой экономики критериям Сообщества и неудовлетворительным уровнем демократических свобод в стране. Однако, несмотря на заметные послабления ЕС в этом вопросе за последнее время, в широких слоях турецкого общества бытует убежденность, что их страна дискриминируется со стороны ЕС, т. к. она мусульманская. В связи с этим в определенных политических кругах фундаменталистского толка появились энергичные призывы к пересмотру западной ориентации Турции.
До последнего времени, по мнению большинства западных наблюдателей, считалось, что для такого пересмотра политической ориентации нет достаточных предпосылок. Турция тесно связана с Западом общими политическими интересами. Более 5 миллионов турок работает в европейских странах и их заработки, переводимые на родину, составляют весомую часть турецкого бюджета. В западные страны поступает почти 70% турецкого экспорта. Со своей стороны, Запад всегда рассматривал и рассматривает Турцию как главный стратегический плацдарм в восточном направлении. Даже распад СССР не снизил значимость Турции в этой роли, а может и наоборот - повысил. Кувейтский кризис предоставил возможность Турции продемонстрировать свою решимость в защите западных стратегических интересов на Востоке и свою готовность неукоснительно выполнять обязательства перед партнерами по НАТО.
Турция проявляет заинтересованность в сотрудничестве со своими ближневосточными соседями не только в экономических вопросах. Она стремится убедить их отказаться от поддержки Курдской рабочей партии, возглавляющей борьбу за независимый Курдистан, Как известно, курдское национально-освободительное движение поддерживается Сирией и Ираном, а от Израиля (по слухам) получает военное снаряжение и технику. В этом плане Анкара добилась от Сирии и Ирана лишь туманных заверений в том, что они на данном этапе не поддерживают идею создания независимого курдского государства. Что касается турецко-иракских отношений, то они вряд ли получат в ближайшее время широкое развитие, поскольку отягощены историческим наследием: арабские народы помнят долгие века турецкого владычества и не без основания подозревают Турцию в оттоманских амбициях.
Достойны пристального внимания политические устремления Турции в Черноморском бассейне. Еще в 1990 г. Турция выдвинула идею создания здесь зоны свободной экономической кооперации, в которую вошли бы освобождающиеся от коммунистического режима черноморские страны. Эта идея нашла свое воплощение на Стамбульской конференции 1992 г., где было провозглашено официальное создание Черноморской ассоциации, в которую, кроме Турции, вошли Россия, Украина, Грузия, Молдавия, Греция, Армения и Азербайджан. Целью ассоциации было объявлено снижение таможенных барьеров, создание зоны свободной торговли и циркуляции капиталов, а также создание совместной Парламентской ассамблеи, которая призвана гармонизировать отношения между государствами-членами ассоциации. И хотя все эти акции, на первый взгляд, носят экономический характер, многие политологи не без основания полагают, что Турция преследует в большей степени перспективные политические цели, чем экономические.
Широкий список политических инициатив, предложенных Турцией, не исчерпывается Ближним Востоком и Черноморьем. В последние годы Турция энергично активизировала свою политику и на Балканах. Главными объектами ее внимания явились Албания, с которой она объединена общей религией, Болгария, где проживает заметное турецкое меньшинство, Румыния, оказавшаяся в серьезном экономическом кризисе и поэтому представляющая особый интерес для турецких деловых и политических кругов. Турция уже заключила с этими странами ряд торговых, экономических и военно-технических соглашений. Эта активность серьезно обеспокоила греческих руководителей, которые не без оснований опасаются турецкой экспансии в виде политического, экономического, а возможно и военного блокирования их страны, помня агрессию Турции на Кипр при молчаливом согласии партнеров Турции и Греции по НАТО.
Историческая вражда и многократные войны между двумя соседями начались и продолжаются со времен нашествия османов на Византию и падения Константинополя в 1453 г. Последняя война завершилась в 1922 г. В последние десятилетия Турция и Греция неоднократно оказывались на грани вооруженного столкновения. В 1987 г. Греция в составе международного консорциума приступила к работам по поиску нефти вблизи о.Тасос в Эгейском море, что едва не послужило поводом к началу военных действий с Турцией. В этот район было стянуто большое число боевых кораблей и самолетов, и вооруженный конфликт удалось предотвратить лишь в по-г следили момент, так же как в 1974 и 1976 годах, во время кипрского кризиса. В январе 1996 г. причиной конфликта стали два необитаемых островка Имиа (по-турецки - Кардак). По свидетельству прессы, в районе конфликта сосредоточилось такое количество боевых кораблей, что за их силуэтами терялся из виду предмет спора - остров Имиа. Вооруженное столкновение было предотвращено вмешательством США и НАТО.
Турция заняла весьма активную позицию в боснийском конфликте, считая себя ответственной за судьбу единоверцев. К активности Турцию подталкивает еще и то обстоятельство, что на ее территории проживает до 8 млн. мусульман боснийского происхождения. Их политические и общественные организации требуют от правительства прямой действенной помощи боснийским мусульманам, а также защиты Албании, Македонии, области Косово от сербов. Одновременно Турция пытается сколотить нечто вроде военно-политического союза этих мусульманских стран под своей эгидой. Этому активно препятствуют христианские Сербия и Греция.
Новые политические претензии Турции отражают не только желание воспользоваться открывшимися возможностями. Они продиктованы еще и определенными сдвигами в умонастроениях турецкого общества, которое в последние годы вступило в полосу поисков новой политической ориентации. Разочарование в Европейском Сообществе, антитурецкие эксцессы в Германии зародили в Турции определенный подъем исламских настроений. Это выражается в активизации турецкой политики в родственных мусульманских странах, в попытках проникновения в тюркские республики бывшего СССР. Турецкому обществу и его руководителям представляется, что здесь перед Турцией открываются самые широкие возможности. В одном из своих выступлений ныне покойный президент Турции Тургут Озал даже предсказал, что 21-й век будет веком Турции, имеющей прекрасную перспективу нового исторического единения тюркских народов Средней Азии и Кавказа под турецкой эгидой. Со своей стороны, эти новые государства, получившие политическую независимость, испытывают потребность в сильных покровителях. Они обратили свои взоры к таким естественным союзникам, как Турция и Иран. Однако Турция выглядит пока предпочтительнее в силу своих связей с Западом, более привлекательной моделью развития, сочетающей ислам с технологической модернизацией. В начале 90-х годов в Анкару хлынул нескончаемый поток политиков и новоиспеченных бизнесменов из тюркских стран СНГ. На это Турция ответила лихорадочной активностью. В течение двух лет она подписала с этими странами несколько сот соглашений о сотрудничестве в самых разных областях. Им обещана помощь на сумму более миллиарда долларов. Десять тысяч студентов из этих республик были приглашены обучаться в турецких университетах. В Средней Азии транслируется турецкое телевидение и распространяется турецкая пресса. Самые пылкие турецкие пантюркисты уже начали поговаривать о новой тюркской империи, которая раскинется от берегов Адриатики до границ Китая.
Обеспокоенные новой волной антитурецких настроений в Европе, на Ближнем Востоке и, особенно, в России, некоторые западные политики пытаются представить Турцию как миролюбивую страну с нейтрально-пацифистской внешней политикой и сугубо миротворческими устремлениями. Такая оценка аргументируется приверженностью Турции так называемым западным ценностям, демократичностью государственного устройства и, наконец, обремененностью внутренними политическими и социально-экономическими заботами. Однако при этом лукаво умалчива-ется, что Турция сегодня держит под ружьем 800-тысячную армию, оснащенную современным наступательным оружием, удовлетворяющим военно-техническим нормативам НАТО. При этом, если другие страны этого блока сокращают свои вооружения ввиду распада Варшавского блока, то Турция активно пополняет свои военные арсеналы. И естественно, что страны, граничащие со столь милитаризованным соседом, не могут заподозрить ее в миролюбии.
После 11 сентября
Англо-американская бомбардировка Афганистана совпала для Анкары с сильнейшим после 1945 года экономическим кризисом. По оценкам экспертов, Турция находится на грани финансового краха и без соответствующих инъекций извне турецкая экономика вряд ли справится с возникшей проблемой. В то же время Анкара, следуя призывам Вашингтона, выразила готовность принять активное участие в антитеррористических акциях и послевоенном миротворческом процессе в Афганистане.
Постоянно претендующая на роль региональной супердержавы, Турция сегодня с распростертыми объятиями принимает визитеров из международных финансовых институтов, роющих для нее долговую яму. Но едва представители международных финансовых олигархий покинули страну, как в Анкаре под лозунгом "Нет - бедности, коррупции, безработице!" прошла многотысячная демонстрация. Манифестанты выразили протест против принятия правительством суровых условий МВФ и Всемирного банка по выводу из кризиса турецкой экономики. Обнародованный турецкой прессой представительный опрос общественного мнения показывает, что 80% не доверяет правительству, 64% опрошенных высказывались в пользу досрочных парламентских выборов. В то же время престиж Турции в мусульманском мире пытаются отстоять более ста парламентариев происламского толка. Они требуют отмены прежнего решения парламента об отправке турецких военнослужащих в Афганистан.
Турция сегодня пытается выступить за трансформацию борьбы против терроризма в борьбу за поддержку традиционных исламских ценностей с акцентом на недопустимость бомбовых ударов по другим исламским странам и особенно по Ираку. Последнее, похоже, является одним из основных условий Анкары перед Вашингтоном, иракская политика которого до последнего времени никак не учитывала турецкие интересы. Особенно проблематичными в данном случае представлялись оказываемая Вашингтоном поддержка иракских курдов и неоднократно выражаемая американцами готовность содействовать формированию курдских этногосударственных институтов в Ираке. Подобная перспектива не могла не беспокоить Турцию, опасающуюся усиления курдского сепаратизма на ее восточных территориях. Очевидно, взяв на себя особые обязательства в мусульманском мире, Турция потребует от Америки, по крайней мере, соразмерных прав на активизацию своего "естественного доминирования" в регионе. Это обстоятельство более чем соответствует глобальным устремлениям Турции и в связи с этим уместно вспомнить, что по случаю вступления в новое тысячелетие пантюркистские идеи легли в основу стратегических программ Анкары. "Россия слишком слаба, чтобы противостоять нам", именно так аргументировал реализуемость проекта о создании содружества тюркских государств турецкий министр по связям с тюркоязычными республиками СНГ Абдулхалук Чей. По его мнению, Турция, как "преемница Великой Османской Империи", может и должна создать союзное объединение с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией и Туркменистаном, даже если ценой тому станет резкое усиление турецко-российской конфронтации. "Мы, Османская империя, веками правили этими территориями", Турция обязана выполнить свою "историческую миссию старшего брата", подчеркнул турецкий министр, несомненно выражая устремления политической элиты своей страны.
Реализация пантуранских идей сегодня приобретает зримые контуры, если учесть с какой расторопностью расширяется американское военное присутствие в Центральной Азии и южных регионах СНГ, а также настойчивое желание Вашингтона возложить на Турцию особую роль "миротворческого посредника" в этом регионе. На официальном уровне это обстоятельство интерпретируется как "важнейшая внешнеполитическая победа и доказательство глобальной значимости Турции". Тот факт, что антитеррористическая операция направлена против исламских экстремистов, дал повод турецким военным лишний раз напомнить о правильности своего вмешательства в политику страны. Командующий вооруженными силами Турции генерал Киврикоглу недавно дал понять, что армия по-прежнему готова в любой момент пресечь деятельность тех, "кто тянет страну в прошлое" и противодействует активному участию 'Турции "в миротворческих акциях".
В то же время в Анкаре вынуждены признать, что возрастающая активность Турции в Центральной Азии вряд ли способна обернуться успехом на европейском направлении. Поведение ЕС все больше раздражает Анкару, которая считает, что сегодня та же Россия пользуется большей благожелательностью со стороны европейцев, нежели Турция, будучи членом НАТО. Возмущенный таким отношением Евросоюза премьер-министр Эджевит открыто заявил, что Турция может официально присоединить к себе север Кипра, если Республика Кипр будет принята, как это планируется, в Евросоюз.
Если нечто подобное произойдет, то отношения Турции с США и странами НАТО могут резко осложниться. И затеянный Западом эксперимент переориентации Турции на Восток имеет все шансы завершиться метаморфозой по иранскому сценарию, когда в 1979 году самая прозападная страна Ближнего Востока за считанные дни преобразовалась в теократическое государство и непримиримого врага американизма. Столь глубокого разрыва между Турцией и ее западными партнерами, возможно, сразу не произойдет, но то, что в турецком обществе исламская составляющая приобретет весомую значимость, в этом нет сомнений. А как известно - Восток дело тонкое...
